-Ну, что там? – Жадно спросил Грид, старательно, но не особо успешно делая вид, будто происходящее в кабинете Отца мало его беспокоит.

Энви, к которому папенька последнее время благоволил, и позволявший себе потому всякие вольности вроде подслушивания, отлепил ухо от двери и тихонько ругнулся. Различить отдельные слова в речи Отца мешал чавкающий в дальнем углу Глаттони и кошмарная, ужасная, совершенно непереносимая зубная боль, от которой не помогали ни лекарства, ни смена облика.

-Да не психуй ты, - посоветовал Кимбли, подпирающий стену рядом с Гридо – тот никак не собирался позволять своему невменяемому товарищу сотворить со скуки Апокалипсис из чашки кофе и не спускал с него глаз.

А так как Багряный Алхимик скучал всегда, когда не убивал и не взрывал, жизнь у Гридо в последнее время была не особо простая … Вот и теперь, когда Отец ни с того ни с сего объявил общий сбор детей, Жадности пришлось тащить с собой это ценное приобретение… которое и сейчас норовило скрыться в неизвестном направлении, поискать приключений на разные части тела.

В другом углу относительно мирно беседовали Ласт и Альфонс Элрик («Ты зачем ИХ приволок?!!» - «Отец сказал: «всех детей»! А они кто?!»). Ласт задумчиво делилась с подростком результатами своих многолетних размышлений о Человеке и Человечности, Альфонс сочувственно кивал. Обретающийся рядом Эд с удовольствием бы внес свою лепту в беседу (а заодно разнес бы к чертовой матери весь дом заодно с обитателями), но сему благому начинанию здорово мешали кляп и продетая сквозь рукава плаща палка от швабры. Хлопнула дверь кабинета и на пороге показался Отец.

-Дети мои… - Торжественно начал он и пересчитал детей по головам. Осекся, когда количество не сошлось с идеалом. – Дети, почему вас так много?

Некоторое время все оживленно выясняли, кто здесь лишний, пока не выяснилось, что Хоэнхайм посчитал Кимбли и Эдда с Алом, которых не ждал, зато не увидел обещавшегося Кинга Бредли.

-У него сегодня экзамен, - объяснил Ал. – В смысле, бой между Скаром и полковником Мустангом. Поковник сдает аттестацию, а Скар-сан – экзамен на звание госалхимика.

Все искренне удивились.

-А что такое? Раз уж он не может достать полковника иным способом…

Эд, узнавший, что он пропускает такое зрелище, беззвучно расплакался. Хоэнхайм понял наконец, что он как-то отвлекся. -Итак, дети мои. В результате моих последних исследований одного из вас выяснилось, что зубы – настоящее больное место… моих детей.

Энви хватило совести отвернуться. Все «исследования» заключались в том, что неделю назад за чтением интересного детектива он сожрал четыре килограмма шоколадных конфет и с тех пор мучился, не находя в себе смелости обратиться к врачу.

-Кариес передавался в нашем роду из поколения в поколение… - Пробормотал Альфонс.

-И сегодня я собрал вас здесь, - торжественно продолжил Отец, - чтобы показать дантисту!

-Здравствуйте, - несмело высунулся из кабинета человек в белом халате. Из-за его спины высунулась симпатичная медсестра. – Оборудование у нас здесь, заходите по одному. Сначала, разумеется, те, кто с острой болью.

-Ха! Ничего у меня не болит! – Энви внезапно вспомнил, как читал где-то, что страх – лучшее лекарство от многих болезней, и сейчас эта мысль уже не казалась ему такой уж глупой.

-Хмм… - Отец оглянулся, выбирая следующую жертву. – Глаттони? -Лучше он пойдет последним, - предупредила Ласт. – Для него без разницы «открой рот» и «можешь их съесть».

-Можно я их съем? – Подтвердил Глаттони. Отец вздохнул.

-Хорошо. Тогда… ты. А ты вообще кто?

-Золофф Йорк Кимбли, Багряный Алхимик, - с достоинством представился Кимбли.

-Он со мной, - пояснил Грид.

-Да? Вот пусть он с тобой и идет, - и, заметив на лице гомункула тень сомнения и всех тех слов, которые он уже готов был произнести по папиному адресу, Хоэнхайм добавил: - Ты же хочешь иметь здоровые зубы?

Аргумент подействовал. Гридо втащил упирающегося (исключительно из чувства противоречия) Кимбли в кабинет. Дверь захлопнулась.

Двадцатиминутную тишину нарушил громкий хлопок, женский вскрик и звон. Ухмыляющийся Гридо выволок из кабинета бесчувственное тело алхимика.

-Ласт, у тебя не найдется запасного платья? Этот полудурок взорвал халат медсестры и получил по заслугам – подносом по голове. Ласт прониклась сочувствием к ассистентке врача и принесла ей свое платье… И застряла в кабинете на добрых полчаса, и покинула его вместе с ассистенткой, оживленно то-то обсуждая, оперируя при этом непонятными, видимо, профессиональными, терминами, такими, как «маникюр» и «нэйларт».

-Гридо? – отец сурово посмотрел на своего старшенького. -А я уже, – ухмыльнулся тот, пряча за спиной подаренный врачом мелкозернистый напильник

Альфонс молча занес в кабинет сопротивляющегося брата, в душе очень радуясь подвернувшемуся случаю отвести его к зубному. Кариес – не кариес, но любовь к сладкому действительно была у Элриков в крови.

Энви начал понемногу нервничать. Сейчас врач покончит с креветкой и…

С креветкой покончили на удивление быстро.

-Следующий, - дантист мягко улыбнулся откровенно трусившему подростку и решил подбодрить его: - Да это совсем не больно, как комарик укусит!

Гомункул припомнил обитающих в болотах Драхмы гигантских москитов и посерел.

-Ну что вы, в самом деле, - упрекнула его медсестра в болтающемся черном платье, поправляя лампу. – Так какой зуб болит? И тут Энви пришла спасительная мысль.

Кресло хрустнуло и развалилось под тяжестью восьминогого тела. Хвост сшиб столик с инструментами, а врач оказался в неприятной близости от полуметровых клыков. Энви ухмыльнулся. Врач тоже.

-О! Вижу! Вижу как на ладони вот эту дырочку на верхней троечке! – Дантист повернулся к ошалевшей медсестре. – Ну-ка, сполосни инструменты в спирте. И лампу мне сюда, живо! А вы присядьте, молодой человек, в ногах правды нет, независимо от их количества. Та-ак, рот чуть-чуть пошире…

Энви послушно присел и широко распахнул рот. Врач вместе с лампой залез внутрь чуть ли не по плечи.

-На троечке – это ладно, это мы быстро, - услышал гомункул его недовольный шепот. – А вот тут что делать будем? Лечить или удалять?

Энви помертвел.

-Лечить! – Определился доктор, соотнеся размеры имеющихся клещей и больного зуба, и повернулся к пациенту. – Обезбаливание будем делать?

Энви поспешно кивнул.

-Вот и хорошо, новокаина у меня с собой хоть залейся, - врач вытащил из чемоданчика горсть ампул с бесцветной жидкостью. – Рита, дай-ка мне шприц… на пятьдесят кубиков!

Энви икнул.

-Ну будет вам, - успокоил его врач, принимая из рук медсестры нечто ужасающее и не поддающееся описанию. – Это совсем не больно, как комарик укусит…