Нападение на здание Шинры: Как это было на самом деле.

Отряд Клауда сидел в тюрьме за нарушение общественного порядка. Праздновали внеочередной День Города. Баррет заявил, что это его любимый праздник, делать нечего, поэтому они будут праздновать. С размахом. Любимый праздник ведь. Поэтому вся компания затарилась алкогольной продукцией на всю зарплату Аэрис. То есть купили две бутылки водки. А для догонки взяли самогонку Баррета (“На Корельском угле, Мако разбавленная. Ну да, мак там тоже есть. И шишки кедровые, сосновые…”). Он гнал ее профессионально, даром что однорукий.

Сперва пьянствовали в штаб-квартире. Позднее, Когда оттуда уже улетучились рядовые члены Аваланча, а запасы самогона подошли к концу, народ вытек на улицу. Пьяная четверка пошла буйствовать на улицах. По пути к местам грядущих разрушений, Клауд споткнулся об трубу макопровода.

- П-понастав-вил-ли тут, панимаешь! – в сердцах выругался он.

- Подем разберемся, чё это они тут понаставили? – предложил добрый Баррет.

- Кто, они?

- Ну, они, - Баррет неопределенно взмахнул пулеметом.

Клауд посмотрел в напралении движения пулемета. Очертив круг, он увидел здание Шинры. В его мозгу вспыхнула надпись из рекламного слогана о Шинре и мако, и это все было как-то связано с той трубой. Да и кто-то с пулеметом вместо ноги (или руки? А может головы?) когда-то говорил ему о том. Что Шинра – нехорошие люди. Гнев начал просыпаться в груди. Полоска лимита очнулась и поползла вверх (хотя должна была вправо!).

- Гады, - глубокомысленно изрек он.

- Пойдем, разберемся.

И компания двинула к зданию. По пути они соблюдали конспирацию – Баррет, встав в начале улицы, расстрелял одиночными все фонари (“А чо? Чтоб я в такую кучу да с шестистволки не попал?”). На ходу они начали распевать песенку, что-то в духе:

- Щас в здание Шинры-ы зайдем, и всем им там как е..Ик...!

Несмотря на то, что партия шла в темноте, дорогу им освещала Аэрис. Она жутко стеснялась похабных шуточек Баррета и прочего поведения Клауда, поэтому ее щеки были жутко красные. Но всякий раз, как песня подходила к словам “как е”, она прерывала ее громким иканием и ярко вспышкой красного света.

Ребятам не повезло. Их загреб патруль полиции трезвенности и нравственности, и влепили им пятнадцать суток.



Тем временем в Шинра праздновали внеочередной День Рождения кого-то из начальства. Поэтому вся охрана, все сотрудники, всё и вся еле стояло на ногах. Не хватало лишь Сефирота – он еще не вышел из наркодиспансера, когда на пьянке в особняке Шинры в Нибельхейме он напился до такой степени, что ему привиделись мутанты и баба в железной шапке. На шапке была надпись “Jena”, т.е. “Жена”. Жен Сефирот не любил: он был заядлый холостяк. Поэтому он стер у буквы “а” хвостик и тд, приписал “va”. Получилось “Jenova”,т.е. “Женова” - нечто отдаленно напоминающее нормальную фамилию. И именно в этот день Сефирота выписали. Что он незамедлительно решил отметить. Клауда дома не оказалось, поэтому он пошел на работу.



На работе все уже упились красного вина, разлив его везде и попадав с ног. Создавалось впечатление, что они лежат в лужах крови. Сефа поморщился и поднялся на верхний этаж. Он знал, что верхушка начинает пить последней.

А там Президент укорял пьяную компанию за то, что они нарушали общественный порядок в такой праздничный день. Больше делать этого было некому – весь младший персонал был в стельку пьян. Президент был жутко обижен на всех и вся, ведь ему приходилось уже в сотый раз втолковывать группе, что пить нехорошо, т.е. нет, хорошо, но бить фонари нехорошо. В ответ ему раздавалось мычание Тифы, которая как уснула в штаб-квартире, так и не приходила в себя.

Распахнулась дверь, и вошел Сефирот. Он уже набрался по пути на семьдесят-черт-знает-какой-этаж-да-и-семьдесят-ли-вообще. В это момент Президент легонько ударил Клауда по щеке (ему показалось, что Клауд потерял сознание). Сеф воспринял это иначе.

- Брата бьешь? Не прощу! – взревел он.

Сеф вскинул катану и побежал на противника, намереваясь проколоть его, но за пару сантиметров до того, как катана пронзила бы Президента, он запнулся и промахнулся. Президент пролил на себя со страху красное и вино и упал с сердечным приступом. Скорая помощь не успела подняться на N-ный этаж и спасти его, так как ноги санитаров разъезжались в лужах вина и блевотины. Да и санитары были в состоянии лишь немногим лучше чем у остальных (это была скорая внутренняя помощь Шинры – они работали прямо в здании корпорации), потому как санитары были крепче остальных сотрудников и опытнее по части выпить. Но дальше первого этажа они не ушли, свалившись с ног и захрапев. Попутно один из них надавил на сигнал тревоги, на который никто не сбежался. Сефа поздоровался с Клаудом и ушел, так как он не хотел вернуться в наркодиспансер.



Клауд проснулся с жуткой головной болью. Он был уверен, что Баррет зря добавлял зеленое мако – ему привидился зеленый Сефирот, здоровавшийся с ним, и Президент, поучавший его.

© by Klaud